|
Сибирь находится в зоне рискованного земледелия, то есть обильный урожай одного года может смениться длительной бескормицей последующих лет. Именно таким выдался период 1921-1923 годов, когда к засухе на полях добавилась жестокая политика новой власти, распорядившейся полностью "выкачать" сибирское зерно - определив сначала продразверстку, а затем драконовских норм продналог.
20 июля 1920 г. Совет Народных Комиссаров РСФСР принял постановление «Об изъятии хлебных излишков в Сибири». По этому декрету Совнаркома с 20 июня 1920 по 1 марта 1921 г., 6 губерний, подчинённых Сибревкому (Иркутская, Енисейская, Томская, Омская, Алтайская, Семипалатинская) должны были сдать 110 млн пуд. хлеба, Тюменская губерния — 8 177 тыс. пудов, Екатеринбургская губерния — 10 млн пудов, Челябинская губерния — 17 млн пудов, что составляло треть общегосударственного задания в 440 млн пудов.
Но хлебной повинностью не ограничились - крестьян обязали сдать мясо (на Сибирь было наложено 6 270 000 пудов мяса), масло, яйца, картофель, овощи, кожи, шерсть... Всего на них распространялось 37 развёрсток. Кроме того, всё трудовое население с 18 до 50 лет должно было исполнять различные повинности: рубить и вывозить лес, поставлять подводы. За уклонение предусматривались строгие меры наказания вплоть до ареста и отправки на принудительные работы. Фактически новые власти повели себя как оккупанты на захваченной территории.
1920 год выдался неурожайным. Но представителей новой власти на местах это не волновало. Продотряды усердствовали, подчас позабыв про всякий здравый смысл – чтобы выполнить план по шерсти приказывали стричь овец зимой, стригли полушубки, выполняя план по зерну, выгребали из амбаров последнее.
Тобольско-Тюменская газета «Известия» в те дни радостно рапортовала: «В Омском, Тюкалинском, Ишимском, Калачинском, Татарском и Славгородском уездах открыто 50 ссыпных пунктов, ссыпано 2 958 769 пудов! Сдано губпродкому 1 461 686 пудов! Осталось на ссыпных пунктах более миллиона пудов». О том, что зерно на этих пунктах попросту гнило, никто, разумеется, не писал.
Более того, на основе решений VIII съезда Советов, принятых в декабре 1920 г., шла подготовка к проведению семенной развёрстки. «Для сохранения семенных материалов и предоставления возможности обсеменения полей, — писала газета „Известия“, орган Тюменско-Тобольского комитета РКП(б), в одном из своих январских номеров 1921 г., — Советская губернская власть приказывает: весь семенной материал, находящийся в отдельных хозяйствах, подлежит изъятию, ссыпке-складке в общественные амбары-хранилища, для чего производится развёрстка по уездам, сёлам и отдельным хозяйствам». Крестьян фактически обрекали на голодную смерть.
Тем временем, 6 января 1921 года Тюменский губпродкомиссар Г.С. Инденбаум телеграфировал в Москву об успешном выполнении разверстки в Тюменской губернии (собрано 6,6 млн. пудов хлеба). Отличившиеся продработники были премированы костюмами, военные части - бельем и красными знаменами. Красные знамена получили также волости, сдавшие хлеб без сопротивления. На этом история с продразверсткой в Тюменской губернии могла окончиться, но губернские власти нашли новое применение отлаженному карательному механизму.
В середине января в губернии была объявлена семенная разверстка. Для самообеспечивающих губерний, к каким относилась Тюменская, семенная разверстка советским правительством не рекомендовалась, но тюменское начальство проигнорировало рекомендации. Весь семенной хлеб подлежал изъятию в трехдневный срок и ссыпке в общественные хлебохранилища. Приказано было управиться до 10 февраля; в северных уездах - Туринском и Тобольском – до 20 февраля. Реализация семенной разверстки возлагалась на аппарат продорганов, ранее осуществлявший госразверстку. Одновременно начался вывоз изъятого в счет государственной разверстки хлеба к железнодорожным ссыпным пунктам для дальнейшей его отправки в Центральную Россию. На население возлагалась обязанность выставить необходимое количество подвод и рабочей силы.
Восстание вспыхнуло 31 января 1921 года, и начало ему положили столкновения крестьян с продотрядами в селе Чуртанском, на севере Ишимского уезда. В этом селе в ответ на попытку толпы помешать вывозу семенного зерна красноармейцы открыли огонь. Двое восставших погибли. Однако, в отличие от прежних столкновений, крестьяне не уступили насилию, а, вооружившись кольями, вилами, охотничьими ружьями, вступили в бой и изгнали продработников. К восставшим присоединились жители Челноковской, Викуловской, Готопутовской и других волостей. В течение 3-х дней восстание охватило весь север Ишимского уезда и перекинулось на Ялуторовский. (Московкин В.В. Указ. соч. С. 51.)
В начале февраля 1921 года произошел стихийный взрыв одновременно в нескольких уездах Тобольской губернии, а также в Тюкалинском и Тарском уездах Омской губернии, приобретший вскоре форму вооруженного восстания. В селах создавались отряды Народной армии, в которую, кстати, вступали все категории крестьян: и кулаки, и середняки, и бедняки. Восставшие провели мобилизацию мужчин в возрасте от 18 до 50 лет. Было сформировано несколько дивизий, входивших в четыре «фронта» во главе с главкомом поручиком В.А. Родиным. В ходе восстания повстанцы захватили почти все большие города Сибири. В занятых городах повстанцы создавали «городские крестьянские Советы». В Тобольске, находившемся под властью восставших с 20 февраля по 8 апреля, восставшие образовали «Тобольскую федерацию», издавали газету «Голос Народной армии». Численность повстанцев превышала 100 тысяч человек. Основным оружием повстанцев стали пики, дробовики, вилы и палки.
Восставшие захватывали деревни, а потом и города – Петропавловск, Тобольск, Сургут, Березов, Обдорск… Вели бои за Ишим, несколько раз переходивший из рук в руки, приблизились к Кургану и Ялуторовску. В феврале 1921 г. повстанцы на три недели перекрыли Транссиб, прервав сообщение с центральной Россией.
Таким образом, начавшись в конце января 1921 г. в северо-восточном районе Ишимского уезда Тюменской губ., восстание в короткий срок охватило большинство волостей Ишимского, Ялуторовского, Тобольского, Тюменского, Березовского и Сургутского уездов Тюменской губ., Тарского, Тюкалинского, Петропавловского и Кокчетавского уездов Омской губ., Курганского уезда Челябинской губ., восточные районы Камышловского и Шадринского уездов Екатеринбургской губ. Кроме того, оно затронуло пять северных волостей Туринского уезда Тюменской губ., отозвалось волнениями в Атбасарском и Акмолинском уездах Омской губ.
По свидетельству председателя Сибревкома И.Н.Смирнова, относящемуся к середине марта 1921 года, потери красноармейцев и повстанцев составляли 1 к 15. Если со стороны мятежников террор и насилие носили преимущественно выборочный, узконаправленный характер, например, против коммунистов, продработников, то совершенно иначе вел себя противник. Приказы советского командования содержат требования расстреливать на месте без суда всех захваченных с оружием в руках, брать и расстреливать заложников за разрушение железнодорожной линии и телеграфной связи, за оказание помощи повстанцам, сжигать и уничтожать артиллерийским огнём целые деревни, поддерживавшие мятежников или оказывавшие упорное сопротивление.
Широкое распространение в коммунистических частях получили бессудные расстрелы мирных жителей. За порчу железнодорожного полотна красноармейцы сжигали все деревни в радиусе 10 верст. По данным председателя Сибревкома И.Н. Смирнова за март 1921 года, менее чем за первые полтора месяца боев в Ишимском уезде убито около 7000, в Петропавловском – 15 000 крестьян. Приказом Сибревкома от 12 февраля ответственность за сохранение железных дорог возлагалась на жителей прилегающих к линии населенных пунктов, из числа которых берутся заложники, которые расстреливаются в случае появления крестьянских отрядов в данной местности. Расстреливаются также те, кто дают приют «бандитам». Приказ Полномочной комиссии ВЦИК № 171 от 11 июня вводил расстрелы заложников в «бандитских» селах до полного подчинения и выдачи «бандитов» и активного участия против «бандитизма». Лица, предоставляющие приют семьям «бандитов», этим приказом были приравнены к укрывателям «банд» со всеми вытекающими отсюда последствиями, то есть расстреливались.
Ликвидацией восстания руководила созданная 12 февраля особая полномочная тройка. В нее вошли: председатель Сибревкома И.Н. Смирнов, пом. главкома вооруженными силами республики В.И. Шорин, представитель ВЧК в Сибири И.П. Павлуновский. В отношении повстанцев был развязан беспощадный террор. В районе восстания свирепствовали созданные советским командованием революционные тройки и ревкомы, активно применялась система заложничества и расстрела заложников. По решению Совнаркома и Сибревкома против них выдвинули 4 дивизии, отдельную кавалерийскую бригаду, 2 отдельных кавалерийских полка, 4 стрелковых полка, 3 полка внутренней службы, 6 запасных батальонов, батальон курсов всеобуча, батальон вятских пехотных курсантов, батальон Тюменской школы низшего комсостава и отдельный запасной пулеметный батальон.
С лета 1921 г. повстанцы перешли к партизанской тактике борьбы. Начавшийся массовый голод вследствие ограбления крестьян усилил враждебность населения к большевикам, которые практиковали взятие родственников повстанцев в заложники и уничтожение сел. От артиллерийского огня в боях погибло множество мирных жителей, в том числе женщины и дети. Последние очаги восстания были окончательно ликвидированы только к концу 1922 г.
Несправедливость, жестокость и ложь стали основными инструментами советской политики по "выкачке под нажимом" продовольственных ресурсов из всех хотя бы относительно зажиточных краев и областей СССР. Сибирь же постигла участь постоянного продовольственного донора страны, разоренной двумя (Февральской и Октябрьской) революциями и двумя (Первой мировой и Гражданской) войнами.
Читая сибревкомовскую переписку, поражаешься цинизму в обсуждении кадровых вопросов по организации сбора продналога. Отнюдь не на "лучших людей своего времени" опиралась тогда советская власть, чтобы удовлетворить продовольственные аппетиты центра. Кадры оказались "сплошь гнилыми". Состав продотрядов - "антисоциальные и деклассированные элементы, опустившиеся пьяницы", люмпены, но зато "хорошие нажимщики", на кулаках и штыках которых держалось выполнение плана. Заслуживают упоминания отдельные случаи, которые сегодня поражают воображение современников. А ведь такое происходило тогда в сибирских селах сплошь и рядом.
В Лаптевскую волость (Томская губерния) был направлен отряд красного командира Чеботарева, известного тем, что он лично убил в селе Топольном белобандита Сальникова. С шашками наголо отряд ворвался в поселок Улакомский, "откуда налог поступает плохо". Но, увы, в поселке воинствующие продармейцы ни крошки хлеба не нашли. Чеботарев вспоминал: "Мне пришлось отступить. Там одни голые бабы в землянках и ребятишки, ничего не поделаешь". Оказалось, что на обитателей поселка наложен продналог в количестве 2219 пудов хлеба, сдали сельчане 87 пудов и, даже одежду с себя продав, стали бедствовать. К визиту отряда мужчины поселок покинули. На вопрос: "Что едите?" бабы и ребятишки ответили красному командиру, что едят "соболек, просянку и другую сорную дрянь". В волостном центре ошеломленному Чеботареву сообщили, что "положение по голоду повсеместное" - оформляют по 40 гробов в день. Но, типа, не волнуйтесь: особо сметливые крестьяне, чтобы не умереть от истощения, прячут хлеб в могилах родственников на кладбищах.
История сохранила фамилии изуверов терзавших крестьян больше других, и не только с помощью запугиваний, арестов и наказаний холодом. В Барнаульском уезде в селе Панферово продналогкомиссар Гунев раздевал недоимщиков догола и запирал в амбар. А те, кто не носил ему обедов, препровождались в карцер. Обеды же строгий сборщик налогов требовал ежедневно готовить из гусей, курей, уток, поросят и иной живности. В Черемховской волости продинспектор Германский пьянствовал и "заставлял арестованных влезать на крыши домов и кричать по-петушиному и лаять по-собачьи".
Пик голодомора в Сибири пришелся на лето 1922 года.
В качестве примера несколько документов из Челябинской губернии.
- «Сводка Начальнику Верхнеуральской гор. милиции.»
…..Все преступления совершены на почве голода, трупы зарезанных и удушенных съели, а кости выбросили, в преступлениях своих сознались.
- Сведения собранные корреспондентом Уездной комиссии помощи голодающим Зайковым за время с 22 февраля по 8 марта.
«Одновременно с голодной смертью на почве голодания получили значительное развитие различные специфические формы голодной преступности: самоубийства, вызванные голодом, убийство членов семьи в целях облегчения от голодных мучений или в целях оставления живым больших продовольственных запасов, убийства с целью грабежа, голодные кражи, трупоедство, людоедство…..
В общем по Челябинской губернии зарегистрировано следующее количество случаев людоедства в 3-х наиболее голодных уездах: В-Уральском – 84, Троицком – 5, Миасском -7. Всего по губернии 98»
Так, благодаря Сибирскому голодомору и был спасен пролетарский центр."
Источники:
-Александр ЛОСУНОВ, историк-краевед. https://omskgazzeta.ru/rubrika/omichi/mjatezh-obrechjonnyh/
-Брычков П. «Ишимское восстание» http://рустрана.рф/article.php?nid=31167
-Александр Агалаков «СИБИРСКИЙ ГОЛОДОМОР» https://maxpark.com/community/4375/content/1380724
-Елена Мачульская «Западно-Сибирское восстание против коммунистов»
https://rusidea.org/250961732
-Врата Рифея Москва "Московский писатель" 1996 |
